«Если вы пойдете заниматься наукой, — говорит Андрей Говердовский, — возможно, у вас никогда не будет дорогих яхт. Но вы проживете жизнь счастливо».
Екатерина Костылева добавляет: то, что создал человек, — это тоже результат развития науки. Беспроводные наушники — это физика, автомобиль тоже. «Физика есть везде: в спорте, в биологии, в истории, на кухне», — объясняет она.
Наконец, заниматься наукой — значит работать над тем, чтобы люди жили дольше и комфортнее, чтобы мы смогли избавиться от тяжелых болезней. Прорывные методы лечения рака — это наука, самые современные протезы — тоже наука. Поэтому наукой стоит заниматься, если хочешь менять мир — ни больше ни меньше.
Как считает Вера Абелинскайте, у ученого прежде всего должен быть очень широкий кругозор. «Это способность разбираться не только в своем предмете, но и хорошо ориентироваться в смежных областях знаний», — говорит она. Также важна готовность постоянно учиться и пробовать новое. «Большинство экспериментов, которые проводят ученые, заканчиваются неудачей, — объясняет Вера Абелинскайте, — и способность пережить их — это как раз то качество, которое отличает ученого».
Как говорит Вера Абелинскайте, знакомство будущего ученого с научными институтами в «Росатоме» проходит значительно раньше выпуска из университета. «Мы системно и целенаправленно готовим научные кадры для себя: увлекаем наукой еще в детских садах, ориентируем на приоритетные научные направления в школах, обеспечиваем практической подготовкой на оплачиваемой стажировке — в университетах», — поясняет она.
В госкорпорации с 2020 года существует программа научных стажировок. Некоторые ее выпускники уже сами стали наставниками. На стажировку принимают студентов со второго курса бакалавриата и специалитета, на некоторых направлениях конкурс составляет более 50 человек на место.
Конечно, надо быть готовыми к тому, что легко не будет. «Не бывает такого: пришел молодой человек, и ему сразу дают собирать плазменный двигатель. А еще трех академиков в научные руководители, чтобы писать диссертацию, — говорит Юлия Гилева. — Тебе не будут доверять сразу что‑то суперважное. Постоять рядом, помочь. Но если есть настойчивость и вера в себя, можно попасть в самую передовую историю». И конечно, нужно не бояться бумажной работы и бюрократии — они тоже есть.
По словам Веры Абелинскайте, то, что в научной среде сотрудники встречаются с работодателями задолго до выпуска из вуза, — это общемировая тенденция. Она рекомендует не упускать возможность участия в молодежных конференциях, стажировках, студенческих мероприятиях и программах. «На первом этапе достаточно небольшого усилия, чтобы встретиться и познакомиться с работодателем. Потом, конечно, нужно сделать уже больше, чтобы пройти отбор, — говорит она. — И если получится, вы сможете начать строить свою научную карьеру буквально с 20 лет».
И на стажировке, и при написании диссертации молодого ученого будет сопровождать наставник. Чаще всего искать его не надо: организация подберет его сама. «Настоящий наставник ищет себе учеников сам, — говорит Андрей Говердовский. — Он хочет что‑то сделать в науке, и поэтому ему нужны толковые ученики, преданные делу».
Конечно, все зависит от выбранной области. Но, как говорит Вера Абелинскайте, сейчас условия работы в науке заметно изменились. «Они стали более комфортными и с финансовой точки зрения, и с точки зрения обеспеченности исследовательской инфраструктурой, оборудованием, лабораториями, — рассказывает она. — Поэтому наука теперь действительно привлекательна для молодежи».
«Сегодня в стране есть достаточно мест, где можно и проявить себя в науке, и не задумываться о хлебе на столе», — подтверждает Андрей Говердовский. Научные подразделения с высокими зарплатами есть в крупных корпорациях. Нефтехимическая, металлургическая, энергетическая отрасли — все они поддерживают науку, главное — найти свое место.
Что касается карьерного роста, то, по словам Андрея Говердовского, в Физико-энергетическом институте, где он работает, большинство руководителей лабораторий и отделов — это люди до 40 лет. Есть даже младше 30. «Все они слушали у меня лекции, потом я их брал на работу. Пришло время, когда молодежи передают не только знания, но и бразды правления, — говорит он. — Вообще есть множество примеров, когда у ученого не было цели сделать какую‑то карьеру — она приходила сама».
«Менять свою жизнь и общество с помощью собственных знаний — это главный тренд сегодня», — считает Андрей Говердовский.
Сам он посвятил себя атомной отрасли, но говорит, что если бы был на 50 лет моложе, то занялся бы лазерами. «Лазерная физика, нелинейная оптика. Особенно в той части, которая касается сверхкоротких импульсов, — объясняет Андрей Говердовский. — Это экстремальное состояние вещества. То, что может происходить, наверное, во Вселенной, но о чем мы не знаем наверняка. Смоделировать Вселенную на столе было бы очень здорово». На практике эти знания применяются в медицинских технологиях и могут позволить лечить самые сложные болезни.
Другая важная сейчас область, по его словам, — это новые энергетические технологии. Они могли бы быть полезны для электромобилей, чтобы спокойно проезжать на них 100 тысяч километров.
Спектр перспективных направлений в науке очень широк. «Например, мы говорим, что материаловедение — это новые IT, — рассказывает Вера Абелинскайте. — Потому что потребность в новых материалах будет возрастать всегда». Как объясняет Юлия Гилева, использование новейших композитных материалов при создании, например, самолетов делает их прочнее и легче, позволяет экономить топливо, а значит, беречь окружающую среду. «Композитные материалы создают в том числе специалисты, которые работают в „Росатоме“», — говорит она.
По ее словам, еще одно перспективное направление, которое может изменить жизнь людей к лучшему, — это квантовые компьютеры. Они эффективнее современных суперкомпьютеров, потому что работают на других физических принципах. «Квантовые вычисления позволят за считаные дни придумать лекарство от нового вируса или точно предсказать погоду, — рассказывает Юлия Гилева. — Могут даже разработать лекарства под конкретный организм».
Она также отмечает биотехнологии и ядерную медицину. Исследования в этой области позволяют улучшить качество жизни (и продлить ее) даже самых тяжелых пациентов.
Как когда‑то научные исследования позволили провести электричество в каждый дом и сделать этим жизнь людей комфортнее и легче, так и теперь новые технологии, которые пока еще находятся на стадии разработки, могут перевернуть нашу жизнь. Ведь сейчас мы удивляемся тому, как когда‑то обходились без смартфонов.
«Если человек показывает в науке серьезные результаты и не защищает диссертацию, это выглядит не очень красиво для его коллег, — считает Андрей Говердовский. — Хочешь, чтобы тебя уважали, — надо следовать традициям. А традиции в российской науке очень глубокие».
По его словам, диссертация нужна прежде всего самому соискателю, чтобы самоутвердиться как ученому.
В свою очередь Вера Абелинскайте говорит, что научная степень — это обязательное квалификационное требование для научных должностей определенного уровня. «Это необходимый этап развития. Диссертация подтверждает очень важные умения: не только проводить научные исследования, но и говорить на общепринятом научном языке, защищать свои мысли и научные идеи, — убеждена она. — В конечном счете это показывает принадлежность к научному сообществу. Ученые без степени — это исключение».
С докторской диссертацией ситуация другая: она создается уже на другом этапе, оформляет результаты крупного научного открытия опытного ученого и закрепляет его авторитет, в том числе за счет возможности руководить другими диссертационными исследованиями без ограничений и принимать их защиты в диссертационных советах.